Она была красива
как русский пейзаж

Книга описывается авторами как «катехизис и справочник домостроительства Эпохи Каганата, составленный накануне отъезда «Дальневосточных разлучниц» в село Горноводное на севере Приморья». Книга была задумана как «манифест о новой форме коллективности, совместной жизни и художественного созидания, но в процессе написания обрела форму гримуара (магической средневековой книги) о снах и смерти, море и тайге, хрупких связях и бесконечном пире уссурийцев за праздничным столом». Все графические элементы связаны с событиями из жизни художников.


• НАЗВАНИЕ КНИГИ. Век воли — это такая отсылка к будущему, которое «грядет», но, в то же время, происходит сейчас.

• КОЛЛАЖ-РЕПЛИКА К КАРТИНЕ «УССУРИЙЦЫ ЗА ПРАЗДНИЧНЫМ СТОЛОМ». Важная часть книги — коллаж-реплика к картине «Уссурийцы за праздничным столом» Павла Топорова. «Дальневосточные разлучницы» не знакомы с художником и не видели этой картины вживую, но она отражает их метаэтнос — художники воплощают экстатически радующихся жизни уссурийцев. Праздничный стол в этом контексте — также важный символ их творчества. Именно поэтому открытие выставки сопровождалось перформансом-застольем и коллективными тостами.

• НАДПИСЬ «ЛЮБОВЬ ПОДЕТИТ ПЕЧАЛЬ». Другой известный элемент «Века воли»: надпись «любовь подетит печаль». Произведения «ДВР» не существуют без зрителя — они приглашают зрителей производить и менять смысл работ. Так вопрос, кто же «подедит», любовь или печаль — остается открытым. Художники намеренно делают опечатку в слове «победит», чтобы подчеркнуть дружелюбие и детскую наивность этого выражения и «пригласить» зрителя исправить неточность. Актуальные художники используют ошибки как метод разрушения возвышенных категорий, которыми наделено искусство. Ошибки, асимметрия, случайность — это крючок для начала диалога со зрителем.

Книга была создана в рамках проекта библиотеки Музея «Гараж».

Художница Александра Артамонова проходит насквозь все вагоны поезда, следующего от Москвы до Владивостока. Работа-размышление о миграционных процессах, переосмыслении времени, о дистанции и движениях.

Для этой выставки «Нежные бабы» подобрали работы, в которых создают образ пейзажа: «Мы не создаем пейзаж таким, каким мы его видим, мы пытаемся воссоздать травматические ситуации, которые случились в том или ином месте. Название выставки дает нам размышление о том, что значит быть русским пейзажем. Когда мы говорим „она была красива как русский пейзаж“, что мы представляем? Поле с березами, заснеженное поле, лес? Кто такая „она“ — женщина, жизнь или история?». Работы «Нежных баб» на этой выставке составляют эмоционально памятный отпечаток, который хранит место.

Референс к «Транссибирскому ковчегу» — фильм Александра Сокурова «Русский ковчег» (2002), в котором без монтажных склеек герой ходит с камерой по «сокровищнице» — Эрмитажу. В работе «Нежных баб» «сокровищницей» стал поезд, его пассажиры, их типажи и истории. Поезд идет вдоль пейзажей, которые остаются в окне и меняются от Москвы до Владивостока.

На главной стене — «пейзажная» работа «Нежных баб», четырехметровая видеопроекция, завораживающая контрастом между «советскими» коврами и белым снегом, вызывающая щемящие воспоминания из детства.

Художницы обращаются к ковру как к феномену советской и постсоветской бытовой культуры. Какими символами сейчас наделен предмет, который раньше свидетельствовал о достатке и благополучии владельца? Для чего нужен ковер — для красоты и тепла или для того, чтобы спрятать недостатки? Повторяя в кадре простые бытовые действия, участницы перформанса создают новые ритуалы, обращающиеся к коллективной и личной памяти.

Первый референс к этой работе — мем, в котором сравнивают выхлапывание ковров во дворе хрущевки с «Избиением младенцев» нидерландского художника Питера Брейгеля. Второй референс — сюжет из калининградской жизни. На улице Куйбышева напротив хрущевки построили новое элитное жилье, отделенное забором с магнитной калиткой. Между двумя домами с жителями разного достатка образовалась тропинка. Там все время было грязно, и жители хрущевки решили эту проблему своими силами — выстелили тропинку коврами, которые уже не используют — получилось 200 метров ковров.

Художницы предложили в этом видео ситуацию с «избиением ковров». На выставке показана одна часть трехканальной работы — это пейзажная сцена. Две другие связаны с личной историей Евгении Лаптевой и ковром в доме ее бабушки, который она снимает со стены и скатывает после 45 лет «экспонирования» на стене.

Протягивая ниточку от Владивостока до Перми, «Разлучницы» пригласили в свой состав художников из Иркутска и Тюмени. (Например, открытие выставки началось с перформанса Никиты Жданова, который ехал из Тюмени в Пермь автостопом и общался с разными людьми).

Это работа Насти Моляры из Иркутска, построенная на воспоминаниях ее родителей. Настя родилась в Забайкалье, в детстве ее увезли в Иркутск — художница говорит, что у нее в сердце осталась «забайкальская дыра». Простыня напоминает о папе, который в детстве, собираясь на урок труда, достал из бабушкиного шкафа вместо куска ткани простыню, отрезал кусок и радостный вернулся домой с вышивкой-поделкой. Халат — это история мамы, которая взяла бабушкин халат и вырезала оттуда цветочки, потому что они очень красивые. Настя совмещает вышивку на простыне и цветы из халата в центральном объекте, перемешивая воспоминания ее родителей. Работа была придумана в Перми во время подготовки к выставке.

Инсталляция из ткани
«Каганат любви, господствующий над царством тоски и гнева»
Дальневосточные разлучницы, 2022

Ткань с бубенчиками — символ «Дальневосточных разлучниц», придуманный художницей Миланой Пестеревой. В доме художников в поселке Горноводное ее используют как шторы и снимают для перформансов. Если вы где-то увидите ткань с бубенчиками, узнаете, что художники рядом. Новая ткань была специально расшита для выставки художницами и пермскими друзьями «Разлучниц».


Керамические кольца «Комната Маши»
Дальневосточные разлучницы, 2022

Кольца диаметром 20−30 см, висящие на уровне глаз, медленно вращаются как мобили — их вылепил художник Сережа. «Разлучницы» подчеркивают, что на их работы можно натянуть любые смыслы. Так в оптике художницы Тани Олгесашвили это обручальные кольца для великой свадьбы «Дальневосточных разлучниц» — события мечты, когда объединятся все самоорганизованные художественные группы. Другие наделяют кольца символом тектонических провалов.


Скатерти «Земли горноводные в преддверии тайги»
Дальневосточные разлучницы, 2019 — 2021

Художники стремятся совместить свою повседневность и художественные практики вместе и называют это «форма жизнь». Связи, костюмы, материалы образуют форму, а все сюжеты состоят из жизни. «Разлучницы» считают, что главное в произведении искусства — это духовное преобразование, которое человек производит с собой сам.

Праздничный стол — важная часть метаэтноса художников и элемент их перформансов. Первую скатерть расшила художница «Разлучниц» Лиза, поверх нее лежит еще одна скатерть, которую расшивали вместе с гостями выставки «Весна блаженная» в ГЦСИ «Заря» во Владивостоке. На столе — остатки раздаренной коллекции глиняной посуды, необходимой, чтобы объединяться в коллективном тосте «кагада!» (этот тост — аналог непереводимого «лехаим», слово придумано по фамилии одного из основателей группы Александра Каганского).

На столе художницы оставили материалы для вышивки — нитки мулине, иголки, ткань, бисер и свои схемы для вышивки. Здесь вы можете создать свою вышивку, надпись или узор по схемам художниц или по своим.



Если выйти из полога звенящей ткани со стороны стола, можно найти тумбу с подсветкой, в которой установлены объекты из керамики и бисера. Керамические объекты — ордена «Верхние тавричанцы» и «Помни свой субметаэтнос», «Около кинотеатра „Океан“, спиной к морю / таежные заросли» — создал Николай Козловский. «Ветерки» — обереги из бисера — сплели «Разлучницы».

В панно райка вмонтированы три ленты с историями: первую заполнял «звездный состав» «Дальневосточных разлучниц», вторую — основной, третью — «Нежные бабы». Однако в итоге создании историй приняли участие и сотрудники музея, и дети, и гости. В этом состоит философия «Дальневосточных разлучниц» — «перемешаться и стать одним грандиозным чудом».

ЧТО ТАКОЕ РАЁК?
Это маленький передвижной уличный театр, который был популярен в России до появления кино и интернет-медиа. Раёк выглядел как ящик с увеличительными стеклами, внутри которого сменялись картинки, собранные раёшником в историю. Параллельно раёшник рассказывал сказки, детективные истории, новости, поучительные притчи, сопровождая рассказ пением.

ШЕСТЬ НЕБОЛЬШИХ ЭКРАНОВ • ДЕВУШКИ, ВРАЩАЮЩИЕ БУСЫ
В первой версии перформанса художницы использовали на плечах янтарные бусы. Затем заменили янтарь тяжелыми камнями, чтобы подчеркнуть его символическую тяжесть. Эти бусы — не только ярмо, но и связь с землей — можно ли ее порвать?

Янтарь в Калининграде присутствует везде. Мало кто задумывается над тем, какие эпизоды истории скрывается за этим явлением. В бурятской деревне художницы встретили семейство старообрядцев («семейских»), предки которых были вывезены в Забайкалье после раздела Речи Посполитой в XVIII веке. Янтарь — это самое дорогое, что они смогли увезти с собой. Драгоценный камень стал признаком чужеродности, непокорности и инакомыслия. Часть видео снята в поселке Янтарный, где в 1945-м году был массовый расстрел евреев у шахты «Анна». Здесь же в 1947-м был создан первый в Калининградской области женский трудовой лагерь.


БОЛЬШОЙ ЭКРАН • ДОБЫЧА ЯНТАРЯ
На большом экране транслируется видео добычи янтаря. После шторма добытчики выходят в море, ныряют и ловят янтарь. Это запрещено, несколько человек за сезон уносит море. Художницы предлагают представить, что каждая из этих женщин с каменными бусами переживает за того, кто вошел в море и может погибнуть.

Слева от вас на стене — большая проекция видеоперформанса «Нежных баб». Напротив нее — инсталляция из нескольких десятков сгоревших спичек, которые были подготовлены специально к выставке в музее. На стене — графические работы, созданные с помощью дыма и копоти.
­­

Уроки дыхания — это уроки, которые лучше не делать и не повторять. Пламя легкой спички может показать, достаточно ли кислорода, есть ли воздух для горения. Что делать, чтобы спасти этот огонь? Работа посвящена попыткам сохранить свет и горячее дыхание пламени. Героиня спектакля старается успеть поделиться с ним своим воздухом, но раз за разом попытка заканчивается кашлем, а количество спичек тает в коробке, как дым между соснами. Эту работу художники посвящают всем, кто старается сохранить тепло и огонь, кто изо всех сил старается жить, чтобы не погасли собственные спички. Перфоманс был записан в сосновом лесу, который также называют «Спички».

Один из важных референсов работы — сказка Г. Х. Андерсена «Девочка со спичками».

Подойдите к инсталляции с песком, не нарушая границу. Это одна из самых сложных инсталляций — практика размещения настоящей почвы в музейном пространстве применялась в мировой практике буквально несколько раз. В инсталляции использован не рассыпчатый песок балтийских дюн, а пермский песок, более глинистый и тяжелый. Старинные стулья мы одолжили у друзей музея. Обратите внимание на фотографии на стене — исторические документы перемежаются с документацией перформанса.

СОЗДАНИЕ РАБОТЫ
На литовской стороне Куршской косы художницы посетили старое кладбище с деревянными надгробиями, похожими на резные спинки стульев («крикшты»). По легенде спинка стула помогает душе умершего встать. Истребление лесов на Куршской косе в начале XVIII-го века вызвало песчаные бедствия. Дюны размером с пятиэтажные дома начали двигаться в сторону Куршского залива, погребая под собой целые деревни, аналогично тому, как повороты русла рек в XX-м веке затапливали деревни и города. Местные жители делали свои дома разборными, чтобы их было легче переносить с места на место, пока не придумали барьеры для дюн из хвороста.

Художницы общались с жительницами Куршской косы, которые попали туда в послевоенные годы — в основном, из Псковской и Астраханской области. Когда они плыли на баркасе из Литвы, женщина увидела огромные белые холмы, на которых колосятся хлеба. Но это был голый песок, обещающий такой же голод, как места, откуда они уехали. После войны на Куршской косе переселенцы-мужчины ловили рыбу, а женщины сажали лес, который сейчас сдерживает дюны. Другой непростой способ их удержать — плести огромные ограды из хвороста и сажать в них растения.

Персонаж перформанса искал идеальное время и идеальный пейзаж, чтобы повесить себя на вешалку. Ситуация, комичная и трагичная одновременно, заканчивается неудачно — проваливается на ура. Вешалка — метафора не только «подвешенного состояния», ожидания чего-то, но и одиночества.

В швейных ателье мастер гравировал на вешалках город, где они были сделаны. Это такой привет из неизвестных городов и поселков, которые стоят на почтовой дороге, где никто не задерживается надолго, и сами жители находятся в ожидании чего-то.

На время пандемии Калининградская область оказалась оторванной от мира из-за закрытых границ. Соседи — Литва и Польша, перестали принимать гостей, жители области ненадолго остались сами с собой. Затем ситуация предложила еще одно новое чувство — из-за количества внутренних туристов у местных жителей начало формироваться чувство принадлежности.