«Я давно и нежно люблю ПЕРММ. Мне кажется, здесь сохраняется свежесть взгляда и подхода к современному искусству, оригинальность и неангажированность музейно-современными стереотипами и отмеченность искренним желанием вдохновить людей современностью, а значит — будущим.

Выставка «Предметы гордости и стыда...» это не только о творчестве Владимира Архипова, но о всех нас, ведь художник открывает, даже «первооткрывает» в людях, не подозревающих об этом, творческое начало и представляет нам их, как авторов. Искусство, воплощенное в предметах, дает право голоса. Поэтому на втором этаже выставки царит многоголосье — десятки людей рассказывают о своей жизни и о том, как она заставила их стать художниками (ведь так их называет Архипов). Каждый посетитель может предложить свои предметы, и, если они соответствуют критериям проекта, экспозиция будет «расширяться» пермским разделом коллекции. Кстати, на выставке уже есть семь экспонатов пермских авторов.

Почему выставка называется «Предметы гордости и стыда?». Чувство гордости вызывает неиссякаемая креативность наших людей. Из хлама, из руин, из обмылков, из фрагментов «прошлых вещей» они создают то, что им важно и нужно сейчас, то, чем их не может снабдить / обеспечить текущий момент жизни. Все это удивительная способность сочленить, интерпретировать, превратить в пользу и даже не заметить, что появилась не только искомая функция, но и уникальная форма — объект искусства. Гордости, честно говоря, больше, чем стыда. А стыд имеет общий вид — то ли ретроспективный, то ли перспективный, иногда он переходит в страх, изредка — в неловкость, и все это относится к общим явлениям, историческим обстоятельствам, некоторым нынешним тенденциям...».

В 1994-м году художник Владимир Архипов зашел в ванную комнату на даче своего друга. Его внимание привлекли вешалки для полотенец, очень странные и очень удобные — к стене были прибиты зубные щетки, согнутые крючком — их осторожно подержали над огнем, так, чтобы средняя часть размягчилась, и согнули. Отверстие на ручке (один из стандартов советского времени), как будто специально было создано для того, чтобы прибить «крючок» гвоздем к стене. Истертая щетина, глядящая внутрь «конструкции», не давала соскользнуть полотенцу — ни большому, ни маленькому. Умеренная разноцветность и разнообразие размеров придавали ряду этих вешалок современный (на тот далекий год), модный дизайнерский вид, а функциональность, следование идеям ответственного потребления и ресайклинга актуальны и сегодня.

Разговор с автором этих изделий убедил Архипова в том, что тот ни в коем случае не имел в виду «ничего эстетического». Автор думал лишь о том, что хороших крючков в продаже нет, гвозди могут порвать ткань, а вот ненужные зубные щетки как раз пригодятся.  

Этих зубных щеток в собрании Архипова нет, но именно они, вернее — их образ, можно считать точкой отсчета, и концепции, и творческого метода, и коллекции Архипова. 

«Народный феномен самостоятельного изготовления необходимой бытовой вещи — явление яркое, масштабное, стихийное, неизвестное. Такие вещи всегда были и есть сегодня в любой стране мира. Сегодня в моей коллекции около тысячи вещей, которые объединяют три признака: функциональность, визуальная уникальность, свидетельство автора — изготовителя и потребителя в одном лице. Они представляют удивительную часть современной народной материальной культуры.

Эти вещи люди делают сами для себя и сами ими пользуются. Это не предметы искусства или украшения, а функциональные бытовые вещи — тележки, антенны, полочки, скамейки, стулья и многое такое, что трудно даже классифицировать и определить. Эти вещи не были товаром. У них нет копий, но есть авторы, мы знаем место и время их создания. Они создавались не в угоду моде или арт-рынку и поражают своей искренностью. Их авторы — обычные люди — не ставили перед собой художественных задач, но необъяснимым образом нашли восхитительные формы», — Владимир Архипов.

Владимир Архипов:
«Она состоит в том, чтобы найти эти «невидимые» вещи, вступить в диалог и записать интервью с авторами. В основе всегда лежит мое сильное художественное впечатление от увиденного и желание поделиться им со зрителем. Результаты поисков всегда случайны — «хожу неизвестно куда и ищу неизвестно что». Я считаю будущим искусства то, что на смену парадигме «я — художник» должна прийти парадигма «он — художник».


Георгий Никич:
«Они гордятся тем, что преодолевают трудности жизни, но иногда стыдятся способов, которыми они эти трудности преодолевают. Мы удивляемся их естественности, остроумию и находчивости, при этом чувство горечи — «все могло бы и должно бы быть гораздо лучше вокруг» — не покидает нас.

«Он / она — художник» делает какую-то полезную для себя вещь и не обращает внимание ни на эстетические свойства, ни на презентабельность своего объекта. Должен появиться кто-то, кто откроет, предъявит и репрезентирует самодельные утилитарные объекты, как искусство, а простых жителей деревень и городов из разных стран — инженеров и учителей, охранников и рабочих, местных и пришлых, — как акторов творческого процесса, потенциальных, а теперь и реальных участников художественной жизни.

И этим «открывателем» и «назывателем» стал Владимир Архипов. Художественные высказывания авторов — это вещь плюс текст. Артистическая форма вещи и ее сценический характер окрашивают этот зал противоречивой интонацией «документального театра», в котором действие происходит, одновременно, и сейчас, и десять, и двадцать, и тридцать лет назад, в Коломне и Жуковском, Ярославле и Перми, Нью-Йорке, Праге и Москве». 

Коллекция Владимира Архипова — это десятки историй, записанных по всей России и за рубежом, и полифония голосов архиповских художников, которые их рассказывают. На выставке в музее PERMM эта концепция превратилась в экспозиционную задачу — объекты должны были буквально «заговорить». Для реализации этой задачи к команде музея присоединились преподаватели и ученики Школы Цифровых Технологий — наши партнеры-экспозиционеры разработали звуковые этикетки с датчиками движения, благодаря чему экспонаты начинают говорить, как только зритель попадает в зону действия датчика. Весь проект звуковых этикеток, включая написание программы, сборку и настройку системы, был реализован двумя учениками 9-го и 6-го класса.


Команда проекта
Алексей Волков, руководитель ШЦТ
Александр Борисов, наставник ШЦТ, инженер-изобретатель
Игорь Демидов, наставник ШЦТ, студент ВШЭ
Михаил Гура, учащийся ШЦТ, ученик 9-го класса (программная часть, сборка)
Антон Женин, учащийся ШЦТ, ученик 6-го класса (помощь в сборке и настройке)

Школа Цифровых Технологий — сеть центров молодежного инновационного творчества, которая специализируется на робототехнике, программировании и научно-техническом творчестве для школьников. Работа в ШЦТ ведется на современном оборудовании, применяемом в современном процессе инженерной разработки с использованием компонентов, применяемых в реальных инженерных проектах.

Если на первом этаже выставки ваше внимание сосредотачивалось на вещах или, как называет их Владимир Архипов — «штуковинах», то теперь главный объектом показа становятся люди. Авторы «штуковин», с точки зрения Архипова — настоящие художники, только они не подозревают об этом. Диалоги и монологи создателей «штуковин» — центральная тема этого зала. Все они появились в поле внимания Владимира Архипова и обсуждают с ним или между собой странности, прелести и ужасы ландшафтов — экономических, общественно-политических, географических, психологических. Экспозиция второго этажа отвечает на вопросы «Кто эти авторы?», «Чем он / она были мотивированы?», «В каком общественном, семейном или предметном окружении разворачивалось творческое действие героев Владимира Архипова.

26 лет назад художник Владимир Архипов зашел в ванную комнату на даче своего друга. Его внимание привлекли вешалки для полотенец, очень странные и очень удобные — к стене были прибиты зубные щетки, согнутые крючком — их осторожно подержали над огнем, так, чтобы средняя часть размягчилась, и согнули. Отверстие на ручке (один из стандартов советского времени), как будто специально было создано для того, чтобы прибить «крючок» гвоздем к стене. Истертая щетина, глядящая внутрь «конструкции», не давала соскользнуть полотенцу — ни большому, ни маленькому. Умеренная разноцветность и разнообразие размеров придавали ряду этих вешалок современный (на тот далекий год), модный дизайнерский вид, а функциональность, следование идеям ответственного потребления и ресайклинга актуальны и сегодня.

Разговор с автором этих изделий убедил Архипова в том, что тот ни в коем случае не имел ввиду «ничего эстетического». Автор думал только о том, что хороших крючков в продаже нет, гвозди могут порвать ткань, а вот ненужные зубные щетки как раз пригодятся.
Этих зубных щеток в собрании Архипова нет, но именно они, вернее — их образ, можно считать точкой отсчета, и концепции, и творческого метода, и коллекции Архипова.
На первом этаже выставки вы увидите и услышите повествование о том, как художник Арихпов ищет и находит свои вещи (он их часто называет «штуковины»).
Мы все можем гордиться тем, что найденные объекты свидетельствуют о том, что творчество присуще нам всем, или почти всем. Для его проявления нужны лишь обстоятельства. Объекты дизайна появляются не по законам эстетики, а в связи с товарным дефицитом, бедностью, удаленностью торговых точек, доступностью материалов и деталей, которые можно перекомпоновать, переделать и перепридумать.

У вещей, найденных Владимиром Архиповым иногда есть промышленные прототипы, выпускающиеся большими сериями. Но авторы «штуковин» вынужденно предпочитают собственную модель — индивидуальное и уникальное функциональное решение.
Очень важно, что естественная художественная форма авторских объектов перерастает заданные — бытовые, заказанные — дизайнерские форматы, сама собой кристаллизуется художественная форма и «штуковины» — и вот вещи готовы к тому, чтобы называться «предметами искусства».

Важная догма концепции Архипова — это не присвоение им «найденных объектов» (тогда бы мы говорили о прямой линии «Дюшановского редимейда»), но и указание на создателя объекта, как на автора, художника. Следы общения Владимира Архипова с авторами «штуковин» вы найдете в текстах, дополняющих (иногда — контрастно) презентативные «товарные» этикетки, сопровождающие экспонаты на первом этаже выставки.

Итак, первый этаж выставки — это художник Архипов в поисках вещей. Объекты свидетельствуют «о себе», о том, что они созданы авторами, о том, что Архипов их нашел и определил, как «свои». Слова художника следуют за нами и преследуют нас на всем протяжении экспозиции.

Они гордятся тем, что преодолевают трудности жизни, но иногда стыдятся способов, которыми они эти трудности преодолевают. Мы удивляемся их естественности, остроумию и находчивости, при этом чувство горечи — «все могло бы и должно бы быть гораздо лучше вокруг» — не покидает нас.

Если на первом этаже выставки ваше внимание сосредотачивалось на вещах или, как называет их Владимир Архипов — «штуковинах», то теперь главным объектом показа становятся люди.

Авторы «штуковин», с точки зрения Архипова — настоящие художники, только они не подозревают об этом. Обычное утверждение «я — художник» Архипов реинтерпретирует в концептуальное указание «он / она — художник». Получается, что если «я — художник» создал нечто, то оно непременно (имманентно) обозначается как искусство. У Архипова совсем иначе: «он / она — художник» делает какую-то полезную для себя вещь и не обращает внимания ни на эстетические свойства, ни на презентабельность (а тем более — репрезентативность) своего объекта. Должен появиться кто-то, кто откроет, предъявит и репрезентирует самодельные утилитарные объекты, как искусство, а простых жителей деревень и городов из разных стран — инженеров и учителей, охранников и рабочих, местных и пришлых, — как акторов творческого процесса, потенциальных, а теперь и реальных участников художественной жизни.
И этим «открывателем» и «назывателем» стал Владимир Архипов.

Диалоги и монологи создателей «штуковин» — центральная тема этого зала. Все они появились в поле внимания Владимира Архипова и обсуждают с ним или между собой странности, прелести и ужасы ландшафтов — экономических, общественно-политических, географических, психологических.

Голоса и тексты авторов свидетельствуют о естественном (природном) происхождении их творческой энергии — об обстоятельствах, вынудивших к созданию уникальных вещей, о контекстах бытия и жизненных коллизиях.

Художественные высказывания авторов — это вещь плюс текст. Артистическая форма вещи и ее сценический характер окрашивают этот зал противоречивой интонацией «документального театра», в котором действие происходит, одновременно, и сейчас, и десять, и двадцать, и тридцать лет назад … в Коломне и Жуковском, Ярославле и Перми, Нью-Йорке, Праге и Москве…

Нетрудно заметить, как тема «вынужденное творчество» дополняется «внутренним сюжетом выставки» — рассуждением о многоликой и мультиролевой позиции современного художника. Его авторское «Я» дополняется позициями «коллекционер» и «знаток», «куратор» и «эксперт».
Разделы этого зала называются по фамилиям художников — создателей вещей. И не случайно все начинается с родителей Владимира Архипова. К своей концепции поиска самодельных вещей и их авторов художник пришел в «символически нагруженном» возрасте — когда ему было 33 года. Возможно, фокусировка его «культурного зрения» именно в это время позволила заметить (и оценить!) источники творчества совсем рядом — в семье. Таким образом сама собой формируется гипотеза о «естественном» происхождении творчества Архипова — из лона семьи.

Художественные династии — небольшая редкость, но наследование и проявление «художественного» в предыдущем поколении в полной мере характеризует Владимира Архипова, как дитя современной культуры и «родителя» новых подходов к искусству. Не случайно его творческий метод можно рассматривать в контексте наиболее актуальных социально-художественных практик, связанных с партисипаторностью, соучастным проектированием, культурой участия.

Для освоения этой экспозиции ваше активное участие тоже необходимо — только вы сможете установить связи между фотографиями людей и их текстами, объектами и названиями предметов, высказываниями авторов и посланием художника.
Итак, если внизу вы увидели, что и как делают авторы, то экспозиция второго этажа отвечает на вопросы «Кто эти авторы?», «Чем он / она были мотивированы?», «В каком общественном, семейном или предметном окружении разворачивалось творческое действие героев Владимира Архипова.

Документальные материалы — аудио и текстовые, использованные в экспозиции фрагментированы, частично перемонтированы. Обсценная лексика некоторых авторов смягчена.